Когда-нибудь я вам расскажу забавный случай по случаю слова рыба(название нашей карты с Якушкиным), которое было в моем письме, — рыбу мою требовали в Тобольск и вместе с нею возвратили мне письмо мое к Якушкину с замечанием не употреблять двусмысленных выражений, наводящих сомнение своею таинственностию, в письмах, если хочу, чтоб они
доходили по адресам.
Допустим, что на особенно плодотворные результаты рассчитывать нечего, но все-таки думается, что хоть что-нибудь, хоть штрих один, хоть слабый звук —
дойдет по адресу.
«Видно, еще письмо не
дошло по адресу!» — подумал он и стал наводить лорнет на другие ложи; в них он узнал множество бальных знакомых, с которыми иногда кланялся, иногда нет; смотря по тому, замечали его или нет; он не оскорблялся равнодушием света к нему, потому что оценил свет в настоящую его цену; он знал, что заставить говорить об себе легко, но знал также, что свет два раза сряду не занимается одним и тем же лицом; ему нужны новые кумиры, новые моды, новые романы… ветераны светской славы, как и все другие ветераны, самые жалкие созданья…
Вообще я нынче о многом сызнова передумываю, а между прочим и о том: отчего наши письма, от времени до времени, не
доходят по адресу? — и знаете ли, к какому я заключению пришел? — сами мы во всем виноваты!
Неточные совпадения
16-го числа выступить не удалось. Задерживали проводники-китайцы. Они явились на другой день около полудня. Тазы провожали нас от одной фанзы до другой, прося зайти к ним хоть на минутку.
По адресу Дерсу сыпались приветствия, женщины и дети махали ему руками. Он отвечал им тем же. Так от одной фанзы до другой, с постоянными задержками, мы
дошли наконец до последнего тазовского жилья, чему я, откровенно говоря, очень порадовался.
Харитон Артемьич
дошел до того, что тайно передавал зятю все домашние разговоры и пересуды
по его
адресу.
В конце письма был
адрес,
по которому ответ через горничную автора мог
дойти по назначению.
Дом, в котором жил c-devant [бывший (франц.)] итальянской купец, обшарили сверху донизу, пересмотрели все щелки, забрали все бумаги, и если б он накануне не отдал мне письма на ваше имя, то вряд ли бы оно
дошло когда-нибудь
по адресу...
Так, раздражая себя
по ночам, Татьяна Берестова
дошла до страшной ненависти к княгине Вассе Семеновне и даже к когда-то горячо ею любимой княжне Людмиле. Эта ненависть росла день изо дня еще более потому, что не смела проявляться наружу, а напротив, должна была тщательно скрываться под маской почтительной и даже горячей любви
по адресу обеих ненавидимых Татьяной Берестовой женщин. Нужно было одну каплю, чтобы чаша переполнилась и полилась через край. Эта капля явилась.
Приятели
дошли до угла Невского и Морской. Граф вынул записную книжку и на клочке бумаги написал графине несколько слов. Вручив эту сложенную лишь вдвое полуоткрытую записку посыльному, он приказал ему отнести
по написанному на ней
адресу, не сообразив или же прямо не думая, что такая бестактность может оскорбить молодую женщину.